Про эту историю можно было бы написать книгу или даже снять фильм не хуже голливудского блокбастера «Спасти рядового Райана». Но она просто была и осталась болью и гордостью одной семьи. Этой истории свыше 65 лет, но есть вещи, которые и сегодня продолжают напоминать о ее начале и ее финале. 
В феврале мы все традиционно отмечаем очередную годовщину освобождения никопольского региона от немецкой оккупации. Увы, за стандартной мишурой и пафосом мы как то забываем о самих участниках той войны. Людях из плоти и крови, жизненной дорогой и надеждами. Людях, которые и делали Великую Победу. И сегодня речь пойдет именно о таком человек.

В каждом обществе есть свои люди-стержни. Именно вокруг них, прирожденных лидеров, сильных духом и характером всегда разворачиваются главные события. Именно таким был Андрей Платонович БОРОДАЙ.

Природа наградила его всем. Силой, умом, храбростью и чувством ответственности. Такие люди рождены для того, чтобы быть лидерами, чтобы совершить что-то великое и настоящее. Андрей Бородай был именно таким человеком. Его брат, Федор Платонович Бородай по-настоящему обязан ему жизнью. Когда маленький Федя заболел воспалением, Андрей Бородай (на тот момент студент Днепропетровского института физкультуры) в считанные часы на лыжах преодолел десятки километров и на руках отнес младшего братишку в больницу, заставил врачей оказать неотложную помощь.

Жестоким испытанием и школой жизни для будущего героя стала Финская война 1939-1940 года. Студентов-спортсменов института срочно перебросили на фронт для создания лыжных батальонов. Вчерашним школьникам пришлось пройти жестокую школу боев с опытными финскими лыжниками и диверсантами.

«Брат рассказывал после возвращения страшные истории. Однажды их группа разведчиков вошла в брошенное село и в одном из домов услышала крики и плач ребенка. Когда несколько бойцов вошли в дом, то увидели младенца в детской коляске. Ребята ведь не звери были и взяли ребенка на руки. И в этот момент раздался взрыв, и всех разорвало в клочья. Мина была заложена прямо под колыбелью… В последствии они часто сталкивались подобными минами-ловушками. Любую дверь приходилось открывать с помощью длинной веревки, чтобы не подорваться», – рассказывает Федор Платонович.

Финская война стала жестокой и кровавой школой для Андрея Бородая. Они учились выживать в поединке с опытными и хорошо подготовленными финскими бойцами. Научились находить и уничтожать снайперов-«кукушек». Научились хорошо стрелять и метко поражать любую цель.

Федор Платонович вспоминает рассказы брата: «Финны были хорошими специалистами и вояками. Например, брат с уважением рассказывал, как они умели очень хорошо уходить от огня, быстро перекатываться по снегу и менять позицию. Наши бойцы стреляют в одну точку, а он перекатился и уже лупит с другого места. Причем вскоре наши заметили, что финские автоматчики бьют из автомата так называемым «крестом» (простреливая большую зону) не давая шансов нашим бойцам уцелеть. Вскоре наши солдаты тоже научились стрелять таким образом. Еще заметили, что финские лыжники очень быстро поднимались на гору по заснеженным холмам. Пока наши еле-еле выкарабкивались на холм «елочкой», то финн уже уходил. Присмотрелись, а у финнов лыжи оказались подбиты какой то кожей и поэтому не скользили назад. С тех пор финские лыжи стали одним из любимых трофеев советских бойцов. Еще одним желанным трофеем были финские автоматы «Суоми» очень похожие на наш будущий пистолет-пулемет ППШ. На той войне брат получил контузию. Во время боя финн бросил гранату в группу наших солдат. Андрюша не лету отбил ее саперной лопаткой. Граната отлетела и взорвалась уже в воздухе. Но брата она таки зацепила. Он потом в госпитале лежала. Из-за контузии он уже не смог стать акробатом».

Он вернулся домой, привезя с собой в подарок брату школьные тетради из настоящей финской бумаги, настоящей экзотикой на то время. Вернулся с контузией и ужасными воспоминаниями, которые хотел побыстрее забыть. Но он еще не знал, что уже несколько лет ему снова придет взять в руки оружие и применить полученные на финской войне смертоносные навыки…

22 июня 1941 года. Началась Великая Отечественная война. В это время Андрей Бородай работал учителем в селе Саксагань неподалеку от Кривого Рога. Военное руководство оставило его, как человека имеющего военный опыт, для подпольной работы. С началом войны он тренировал местных десятиклассников военному делу, готовил к подпольной работе. Они ожидали немецкого десанта и залегли за железнодорожным полотном возле трассы. И вдруг вместо парашютистов появились немецкие мотоциклисты, бронемашины, колонна танков… Андрей Бородая понял, что ввязываться в бой нельзя, чтобы не погубить ребят и запретил открывать огонь. Он понимал что такое война и приказал пацанам спрятать оружие, расходиться из села и ждать указаний. Уходить нужно было и самому. Но как? Андрей Бородай пошел на риск. Ведь он в совершенстве владел навыками метко стрелять и работать ножом-финкой. Это навыки стали роковыми для одинокого немецкого мотоциклиста…

…Переодевшись в форму убитого немца, Андрей Бородай прямо по дорогам, по которым шли немецкие колонны, поехал в родное село Базавлук. Чтобы скрыть следы мотоцикл утопил на водопаде возле села Ток. Переодевшись в гражданскую одежду, пришел домой. Уже дома, вместе с другом Леонидом Кухтиным организовал подпольную организацию. Чтобы избежать угона в Германию, он вместе с Леонидом Кухтиным устроился работать на шахты рудника им. Орджоникидзе. Из-за дефицита рабочей силы немцы не угоняли в Германию тех, кто нужен был для работы на руднике. К тому же формально после контузии Андрей Бородай числился инвалидом (хотя инвалидом он был только на бумаге). Подпольщики саботировали работу шахт, портили технику и инвентарь, совершали диверсии, собирали оружие, спасали советских военнопленных и делали много другое.

«В селе многие полицаи знали, чем занимается брат. Но даже полицаи «сдать» его боялись. Он их сразу предупредил, что если кто-то сдаст хоть кого то из подпольщиков или их родных – будет висеть на анкерном столбу. И он не шутил», – рассказывает Федор Бородай.

Впоследствии, подпольщики Базавлука установили связь с другими подпольными группами разных населенных пунктов (Кута (Марьянского), Никополя (так называемая группа Хлястикова), рудника им Орджоникидзе и другими). Налаживалась связь, группы начали проводить совместные операции, собирать и передавать разведданные. Постепенно они готовились к масштабному вооруженному выступлению. В мае 1943 года руководители подпольных групп, среди которых был и Андрей Бородай, встретились в плавнях и договорились о создании партизанского отряда. Командиром отряда стал житель села Кут (нынешнее Марьянское) Герой Советского Союза и опытный командир Макар Лукич Ткачев. Андрей Бородай был назначен начальником штаба отряда. С июня 1943 года, когда партизанский отряд им. Сталина начал активные боевые действия для немцев наступил настоящий ад. Уже во время первой боевой операции в июне 1943-го партизаны полностью уничтожили вражеское саперное подразделение (было убито 20 немцев, сожжена автомашина, захвачен пулемет, пять автоматов и другое оружие). В августе 43-го группа партизан подорвала железнодорожный мост на перегоне Подстепная-Ток. В это же время другая группа партизан сорвала строительство моста с Лапинки на Каменку (уничтоженно 15 человек охраны). В сентябре была устроена засада и уничтожен комендант села Покровское и 15 человек охраны. В начале ноября на дороге Воронцовка-малые Гирла уничтожена немецкая автоколонна (уничтожено 4 грузовых автомобилях и 20 немецких солдат). Тактика партизан была простой и эффективной – засада, ураганный огонь, подбор трофеев и быстрый отход. Пленных не брали. Андрей Бородай принимал непосредственное участие во многих этих и других операциях. Только теперь, в отличии от финской войны, он сам был диверсантом. Жестокий опыт финской войны не пропал даром, он вместе с боевыми товарищами уничтожал врага. Уничтожал быстро, эффективно и бесжалостно.

Про историю партизанского движения нашей местности можно написать захватывающую книгу. Но это тема для отдельного исследования. Отметим, что за время своей деятельности, партизаны нашего края уничтожили свыше 1000 вражеских солдат (в том числе 50 офицеров), несколько танков и бронемашин, пустили под откос 5 поездов, взорвали 3 моста, сожгли 10 грузовых и 7 легковых автомобилей, 1 баржу и 1 катер, скорректировали два налета советской авиации (в том числе на Никополь и аэродром Большой Костромки). И это буквально за 6 месяцев активной деятельности отряда! Естественно, что немцы начали психовать.

3 декабря 1943 года началась операция по уничтожению партизан. Против отряда, насчитывающего около 700 человек (из которых половина была безоружных) была брошена 8 тысячная группировка карателей! В ее состав входило 3 тысячи всадников калмыцкого кавалерийского корпуса, власовцы, части регулярных немецких войск и жандармерии. А еще 8 танков, 50 бронемашин, артиллерия и авиация. Жестокие бои продолжались в течении всего декабря. 23 декабря 1943 года остатки партизанского отряда (около 150 человек) из района Малых Гирл (Херсонская область) разбилась на отельные группы и начала прорываться из плавней. Одной из сем групп командовал Андрей Бородай…

* * *

«Андрюша пришел ночью, усталый, замерзший. Мать спрятала его в кухне, засыпав гарбузами. Я утром к нему, спрашиваю что и как. А он на меня так посмотрел и сказал: «Федька, только 18 человек вывел…». Его отряд был так называемой группой прикрытия, которая прикрывала отход остальных, в том числе и раненных. Их постоянно преследовали отряды карателей. Брат рассказал, что их должна была ждать лодка, с помощью которой они должны были переправиться через речку Скарбная (русло этой некогда быстрой и глубокой речки сейчас скрыто Каховским водохранилищем). Но когда они дошли туда – лодки не было. А зима ведь, вода холодная, но льда на воде не было. Брат рассказал, что они увидели лодку на другом берегу. Делать было нечего, он вплавь (!) переплыл речку и добрался до лодки. Посмотрел – а она дырявая. А наши ему кричат, чтобы все равно он ее тащил на их берег. Андрюша вплавь дотолкал лодку до берега и уже там от холода и истощения потерял сознание…».

В этом и был весь Андрей Бородай. Только тренированный спортсмен зимой в ледяной воде смог переплыть речку и спасти товарищей. Когда он пришел в себя его уже оттирали, а другие партизаны рвали одежду и затыкали ей дырки в лодке. На этой лодке они и переправились по одному. Дальше они должны были перейти полотно железной дороги идущей с Никополя на Кривой Рог по которой отходили немецкие эшелоны. Она тщательно охранялась немцами. Через каждый пятьсот метров стояли часовые. Брат понимал, что для того, чтобы прорваться, нужно без шума снять двоих часовых, когда они пересекутся в одной точке. И сказал об этом бойцам. Достаточно было одного выстрела и группу бы обнаружили. Часовых удалось снять по-тихому, и группа Андрея Бородая сумела прорваться. Партизаны попрятались на домах у родственников (села Базавлук, Славянка и другие) и стали ждать прихода советский войск.

2 февраля в село Базавлук вошли советские войска. В небо взлетело несколько разноцветных ракет. Андрей Бородай сразу понял, что означают эти сигнальные ракеты, взял свой автомат и пошел на встречу. Это был передовой отряд танкистов 8-й гвардейской армии Василия Чуйкова.

«Танки зашли на мост через речку Базавлук густо облепленные автоматчиками. Я сразу понял, что это наши, поскольку слышно было, как они матерятся. По-нашему так, крепко и забористо. Немцы в панике убегали. Всего через мост прошли всего лишь 3 танка. Они пошли в сторону Ток карьера, чтобы отрезать немцам путь к отступлению. Но назад вернулся только один танк на котором не было ни одного десантника. Вскоре он ушел. Немцев не было тоже», – вспоминает Федор Платонович.

Сложилась парадоксальная ситуация – в освобожденном селе не было не одного советского солдата. На войне такое бывает. Но было ясно, что скоро немцы начнут отход с района Токовского. Именно тогда Андрей Бородай вместе с еще одним жителем села К.Венгером организовал отряд самообороны из местных жителей, чтобы не дать немцам прорваться.

«Они собрали всех пацанов, девчат, женщин, стариков, раздали всем оружие, которого всюду валялось очень много. Расставили нас где надо. Рассказали, что и как нужно делать. Я в то время уже умел стрелять, брат показал как пользоваться гранатами. Немцы лезли тучами. Андрюша днем сказал, чтобы мы стреляли поменьше, только прицельно. Зато ночью мы стреляли почти непрерывно, бросали гранаты, чтобы немцы думали, что в селе находятся наши регулярные войска. Может из-за этого немцы и побоялись прорываться. Так мы продержались три или четыре дня. А потом уже окончательно пришли наши», – говорит Федор Бородай.

* * *

И вот село освобождено. Андрею Бородаю предлагают остаться в особом отделе, арестовывать предателей и изменников. Кто скажет «почему бы не согласиться»?. Ты отдал свой воинский долг, честно сражался с врагом в партизанском отряде. Был еще один важный момент – связная отряда Людмила Кравченко ждала ребенка. Его ребенка. Казалось бы, зачем уходить на войну, где только кровь и смерть? Останься дома, дождись рождения сына. Останься жить!

Конечно, остаться дома и работать в особом отделе, было большим соблазном. Ведь это был фактически выбор между жизнью и смертью. Но Андрей Бородай был солдатом своей страны и своего народа. А настоящий воин не может бросить их в такой момент. И он сделал свой выбор – пошел воевать в регулярную армию…

Федор Платонович признался, что брат с самого начала не хотел работать в особом отделе. Он не хотел быть судьей и палачом даже для тех, кто этого заслуживал. Он пошел воевать, пошел на Запад. Воевал в составе легендарного I-го Белорусского фронта, пройдя многочисленные кровавые сражения 1944-1945 годов. Потом домой начали приходить письма. Андрей Бородай на рассказывал родным о ужасах войны. Писал, что жив и здоров, просил писать ему почаще. И наконец-то написал родителям о девушке, которая ждала от него ребенка. Просил назвать сына Леонидом, в честь погибшего друга Леонида Кухтина. И вдруг письма прекратились…

А потом в семью пришла «похоронка» в которой сухим и казенным языком сообщалось, что «ваш сын Андрей Бородай погиб смертью храбрых 28 января 1945 года в боях за польский городом Познань». До конца войны оставалось три месяца…

* * *

Война всегда забирает лучших. Это жестокая аксиома. Семья ничего не знала, как воевал их сын и брат. Но знали, что он до конца выполнял свой долг солдата. А вскоре семья и односельчане узнали еще об одном подвиге своего земляка. Вспоминает брат героя Федор Бородай:

«Это было вскоре после войны. Мы уже получили извещение о гибели Андрюши. Я был дома, когда около полудня к нам подъехала повозка. В ней сидел какой-то пожилой мужчина. Он спросил, мол «Здесь живет Платон Герасимович Бородай (наш отец). Я говорю, что да. А он говорит, «Так то и так, вот немецкий огнемет». И рассказал, что это была за история. Немецкие каратели сжигали их село, но внезапно на карателей напала группа советских разведчиков. Они уничтожили немцев и спасли село и его жителей». Этой разведгруппой командовал Андрей Бородай…

«Мужчина рассказал, что после боя брат передал ему баллон от немецкого огнемета, назвал свой адрес и попросил после войны передать его либо ему самому, либо нашему отцу Платону Герасимовичу на память. Он спросил живой ли брат. Я говорю, что нет. Он сказал, что очень жаль и добавил, что жители спасенного села готовы были установить памятник брату и его разведчикам. К сожалению, мужчина не сказал, с какого села он приехал. Он оставил мне этот баллон и уехал».

Федор Платонович показывает этот памятный раритет. По его словам, сначала на баллоне были лямки и специальный ранец для ношения. Не было только шланга и направляющей. Долгое время баллон стоял без дела. Впоследствии он был приспособлен для хозяйственных нужд и переделан в опрыскиватель. Конечно, за более чем 60 лет многое пришлось заменить (датчик, лямки, и кое что другое). Федор Платонович признается, что раритетную вещь ему неоднократно предлагали продать. Но он всегда отказывался. Потому что за деньги нельзя продать память о брате.

* * *

О жизни и подвигах Андрея Бородая действительно можно снять захватывающий фильм. Но кроме героического пафоса и гордости эта история полна боли. Боли родителей, которые не дождались своего сына с жестокой войны. Боли Федора Бородая, который уже никогда не увидел своего брата «Андрюшу» (он до сих пор называет так того, кому обязан жизнью). Боли девушки, которая стала вдовой так и не став женой. И боли сына, который никогда не видел своего отца.
Говоря о своем отце, Леонид Андреевич Бородай не может сдержать слез:

«В 60-х годах по туристической путевке я попал в Польшу. Попал с единственной целью – побывать на могиле отца. Ребята, которые ехали со мной, знали мою историю и зачем я туда еду. Денег у меня, как у советского туриста, практически не было. Как добраться до Познани? Мы все уже выпили и они крикнул: «Все, едем, сын к отцу приехал». Они отдали мне все деньги, что у них были. Отдали без всяких условия и требований. Мы приехали в Познань в три часа ночи. Практически сразу нашли мемориальный комплекс, где были похоронены советские солдаты, погибшие в боях за Познань. Там ведь была окружена мощная немецкая группировка и бои были очень жестокие. Что меня сразу поразило, так это идеальная чистота и на всех могилах горели свечи. Нас сопровождал местный студент Яцек Палкевич. Он в университете учился, русский язык знал и там гидом подрабатывал. Когда я рассказал ему, зачем приехал, он был поражен. Он среди ночи уговорил администрацию комплекса нас пропустить к братским могилам, возложить цветы и венки. Мы с ним тогда очень подружились. Потом вместе пили водку, поминали отца и всех наших. Когда мы уезжали, он провожал нас и плакал. Вот так я на могиле отца побывал. Что еще запомнилось, так это огромный монумент, на котором на четырех языках кажись на польском, французском, немецком и русском были выбиты следующие слова «Прохожий, обернись. Поклонись этой земле. Мы погибли за эту землю».

* * *

Про нашего земляка Андрея Бородая не написали книг и не сняли крутых кино. В прочем, несмотря на многочисленный пафос наших чиновников, имена многих героев и их подвиги до сих пор остаются неизвестными. О наших дедах и прадедах власти зачастую вспоминают тогда, когда наступает очередная годовщина какой-либо памятной даты. Кстати, в Израиле и США любой участник Второй Мировой войны живет гораздо дольше, потому что получает огромные пенсии, бесплатное и высококвалифицированное медицинское обслуживание. У нас же власти возлагают венки на братские могилы и с гордостью рассказывают, как «повысили ветеранам пенсии и подарили продуктовые наборы к 9-мая». Но ветеранам, которых осталось очень мало, вовсе не нужны эти «подачки». Они просто хотят, чтобы все нынешние поколения знали и помнили, кому они обязаны возможностью жить.

И чтобы им честно и без фальши сказали «Спасибо». Наши ветераны действительно совершили бессмертный подвиг, ради будущих поколений. И за это им действительно надо поклониться в ноги. Чтобы они знали, ради чего и ради кого они прошли ту бойню. В наше время по телевизору с большим удовольствием рассказывают о шикарных вечеринках «мажоров» и о том «как спасти кошечеку».

А в это время где-то живут люди того села, которое пас от уничтожения Андрей Бородай и его бойцы. В сарае маленького села Базавлук мирно лежит немецкий огнемет, глядя на который Федор Бородай всегда со слезами вспоминает своего брата. В это время Леонид Бородай не может поехать еще раз на могилу отца в далекую Польшу. А там, в городе, где вскоре состояться матчи расфуфыренного в СМИ «Евро-2012» лежит прах нашего земляка, настоящего героя Андрея Бородая. И на каменной стеле до сих пор можно прочитать слова на четырех языках «ПРОХОЖИЙ, ОБЕРНИСЬ! ПОКЛОНИСЬ ЭТОЙ ЗЕМЛЕ – МЫ ПОГИБЛИ ЗА ЭТУ ЗЕМЛЮ!».
Так может стоит вспоминать о ветеранах чуть чаще, чем пару раз в год!?

На фото: Леонид Бородай (сын) и Федор Бородай (брат)

.