В Никополе продолжает расти  недовольство жителей новыми "реформами" и решениями Токаря.

Определенная категория горожан-бюджетники, предприниматели, госслужащие, и т.д. из чувства боязни и страха опасаются высказать грмогласно свою позицию по происходящему из чувства боязни, и опасения "дабы чего не случилось".

Фактов скорой расправы над инакомыслящими действующей властью предостаточно, даже по надуманным предлогам.

В детстве большинство из нас читали стихотворенья Корнея Чуковского, беру на себя смелость напомнить его содержание, думаю что читатели в героях стихотворения узнают и Токаря, и чиновников, и горожан, а возможно даже и себя самого.

С ув. Макаров Павел Станиславович.

".....Вдруг из подворотни
Страшный великан,
Рыжий и усатый
Та-ра-кан!
Таракан, Таракан, Тараканище!

Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
"Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую".

Звери задрожали,
В обморок упали.

Волки от испуга
Скушали друг друга.

Бедный крокодил
Жабу проглотил.

А слониха, вся дрожа,
Так и села на ежа.

Только раки-забияки
Не боятся бою-драки:
Хоть и пятятся назад,
Но усами шевелят
И кричат великану усатому:

"Не кричи и не рычи,
Мы и сами усачи,
Можем мы и сами
Шевелить усами!"
И назад ещё дальше попятились.

И сказал Гиппопотам
Крокодилам и китам:

"Кто злодея не боится
И с чудовищем сразится,
Я тому богатырю
Двух лягушек подарю
И еловую шишку пожалую!"

"Не боимся мы его,
Великана твоего:
Мы зубами,
Мы клыками,
Мы копытами его!"

И весёлою гурьбой
Звери кинулися в бой.

Но, увидев усача
      (Ай-ай-ай!),
Звери дали стрекача
      (Ай-ай-ай!).

По лесам, по полям разбежалися:
Тараканьих усов испугалися.

И вскричал Гиппопотам:
"Что за стыд, что за срам!
Эй, быки и носороги,
Выходите из берлоги
      И врага
      На рога
Поднимите-ка!"

Но быки и носороги
Отвечают из берлоги:
      "Мы врага бы
      На рога бы.
      Только шкура дорога,
И рога нынче тоже
                 не дёшевы",

И сидят и дрожат
Под кусточками,
За болотными прячутся
Кочками.

Крокодилы в крапиву
Забилися,
И в канаве слоны
Схоронилися.

Только и слышно,
Как зубы стучат,
Только и видно,
Как уши дрожат.

А лихие обезьяны
Подхватили чемоданы
И скорее со всех ног
      Наутек.

      И акула
      Увильнула,
Только хвостиком махнула.

А за нею каракатица -
      Так и пятится,
      Так и катится.

Часть вторая

Вот и стал Таракан
                  победителем,
И лесов и полей повелителем.
Покорилися звери усатому.
(Чтоб ему провалиться,
                  проклятому!)
А он между ними похаживает,
Золоченое брюхо поглаживает:
"Принесите-ка мне, звери,
      ваших детушек,
Я сегодня их за ужином
      скушаю!"

Бедные, бедные звери!
Воют, рыдают, ревут!
В каждой берлоге
И в каждой пещере
Злого обжору клянут.

Да и какая же мать
Согласится отдать
Своего дорогого ребёнка -
Медвежонка, волчонка,
                  слоненка,-
Чтобы несытое чучело
Бедную крошку
            замучило!

Плачут они, убиваются,
С малышами навеки
            прощаются.

Но однажды поутру
Прискакала кенгуру,
Увидала усача,
Закричала сгоряча:
"Разве это великан?
      (Ха-ха-ха!)
Это просто таракан!
      (Ха-ха-ха!)

Таракан, таракан,
            таракашечка,
Жидконогая
         козявочка-букашечка.
И не стыдно вам?
Не обидно вам?
Вы - зубастые,
Вы - клыкастые,
А малявочке
      Поклонилися,
А козявочке
      Покорилися!"

Испугались бегемоты,
Зашептали: "Что ты, что ты!
Уходи-ка ты отсюда!
Как бы не было нам худа!"

Только вдруг из-за кусточка,
Из-за синего лесочка,
Из далеких из полей
Прилетает Воробей.
Прыг да прыг
Да чик-чирик,
Чики-рики-чик-чирик!

Взял и клюнул Таракана,
Вот и нету великана.
Поделом великану досталося,
И усов от него не осталося....."