В молодости меня всегда привлекала романтика. Работая крановщицей в г. Борисполе Киевской области, я хотела поехать по комсомольской путевке в г.Москва , на строительство Олимпийской деревни. Опоздала. В горкоме ответили: «По разнарядке – нужное количество людей уже отправили!». Предложили в поехать на строительство Чернобыльской АЭС. И так я в августе 1976 г., со своим другом, будущим мужем – Николаем Дубиной отправилась на строительство ЧАЭС. Заканчивали строительство 1 блока. Город Чернобыль отстраивался на глазах.
Сначала жили по общежитиям. Привыкать было очень тяжело, потому что в комнате жили по 4 человека. Все разного характера и возраста, каждая со своим «уставом» и правилами. 25 сентября 1976 года, мы с Николаем решили пожениться. После свадьбы снимали квартиру. 06 августа 1978 года у нас родились 2 дочурки. Раньше я только иногда слышала, что где-то рождаются близнецы. А тут вдруг у меня, с разницей в 5 минут – двойня. Вскоре нам дали комнату в 3-х комнатной квартире. Кроме нас в квартире ещё жили 2 семьи, каждой семье было по комнате.
Года через 3 наш дом расселили и мы остались в этой 3-х комнатной квартире одни по адресу : г.Чернобыль, ул.Леси Украинки, дом 72 кв. 18. Рядом находился детский садик «Золотой ключик» и школа №2. Школа находилась рядом. Из окон нашей квартиры был виден двор школы. Я видела своих девочек, когда они были в школе. А они меня, и даже получали замечания на уроках от учителей, за то, что отвлекались и раздвигали шторы, что бы увидеть меня.
Мы с мужем работали в разные смены. Муж работал слесарем-монтажником. Я – крановщицей. Вокруг нас были очень красивые места - леса, поля, луга, природа, речка Припять. Живи, радуйся, наслаждайся жизнью и природой. Но нет!
26 апреля 1986 года – случилась беда мирового масштаба – авария на Чернобыльской АЭС. В первые дни трагедии нас никто не информировал о случившемся, ничему не обучали. В этот день мы пришли с работы. Я с первой смены, позже муж со второй смены. На утро отправили своих детей первоклассников в школу. Их выстроили на зарядку на школьном дворе под песню Софии Ротару «Аист на крыше». Я смотрю в окно, любуюсь детками, вдруг музыка прервалась, и все дети побежали в школу. В классах позакрывали все форточки, на школьный двор приехала машина, и стала поливать двор.
Ещё я подумала : «С чего бы это ?». Тут ко мне прибежала моя сменщица, коллега по работе. От неё мне стало известно о взрыве на 4-м атомном блоке станции. Тут со школы прибежали возбуждённые дети. Им учительница в школе сказала помыться, постирать одежду и сидеть дома с закрытыми форточками. В квартирах было очень жарко, потому что ещё не отключили центральное отопление. Мы не хотели верить в серьёзность всего случившегося и даже не подозревали насколько это всё опасно для здоровья. Ночью мы спали и взрыва не слышали, так же ничего не видели, потому что окна нашей квартиры выходили на другую сторону, и атомной станции было не видно. Потом мы узнали, что перед школьной зарядкой представители местной городской власти всю ночь вывозили свои семьи из города. По местному радио только спустя полтора суток объявили о всеобщей эвакуации. В сообщении было сказано взять личные документы, личные вещи и продукты питания на 3 дня. За день до этого , в субботу, на улицах города весь день бойко работала выносная торговля, магазины, рынки, учреждения.
До майских праздников оставалось 3 дня. Не понимая всего ужаса случившегося, люди ходили по магазинам и покупали все продукты к праздничному столу и Первомайским праздникам. На прилавки были выброшены на то время дефицитные продукты питания, и народ ходил за покупками. Я тоже пошла за покупками в большой новый шикарный магазин, который только недавно построили. Такие, у нас теперь называют супермаркетами. Там я первый раз увидела тележки, которые есть во всех больших магазинах нашего города сейчас. Людей полно, все стоят в очереди за дефицитными товарами: хорошими колбасами, сырами, тушёнкой, сгущенкой, мясом, разными сладостями. Накупила я всего к праздникам, пришла домой. Встречаю мужа на пороге, который выходит из дома. Он только и сказал : «Срочно вызвали на работу». По квартирам ходил мастер и собирал людей, добровольцев засыпать песок в мешки для вертолетов. Эти мешки с песком потом цепляли к вертолетам и сбрасывали в воронку горящего реактора.
Фото. Частично засыпанный реактор.
Вот так я осталась сама на всю ночь с двумя семилетними детьми и неизвестностью. Ни мужа, ни вестей от него. Я начинала понимать, что необходимо спасаться самой и спасать своих детей! Раньше мобильных телефонов не было, как сейчас. У соседей был стационарный телефон, но он не работал. Сосед, проспавшись от ночной смены, сходил на телеграф. Но там тоже связь отсутствовала. Дозвониться куда либо было не возможно, автобусы не ходят, автостанция закрыта.
Утром в воскресенье, я приняла решение идти с детьми на железнодорожный вокзал. А вдруг ещё пойдет пригородный поезд в 9 часов ? В голове была только одна мысль : «Лишь бы не потерять детей».Мысли о багаже были второстепенными. Я детей под мышки, а где за руки и на вокзал. На вокзале опять выносная торговля, милиция. Спрашиваю милиционера: «А поезд будет до Чернигова?». «А как же! Если есть по расписанию, то будет!»,- получаю я утвердительный ответ. Слава Богу, ещё поезд не отменили, мелькнуло у меня в мыслях. Мы ещё успели взять билеты, зайти в вагон и занять места. Потом уже в вагон набилось людей, как говорят в народе, как в «бочке сельди».
В Чернигове у нас жила сестра мужа, вот мы к ней и нагрянули. А они даже ничего и не знают. Пока мы ехали в поезде, из Припяти тоже выезжали командировочные, с бумажками: «В связи с учебной тревогой – выехать». Это было сделано для секретности, хотя радиостанция Голос Америки, уже во всю передавала - в Чернобыле произошла авария на атомной станции. В Чернигове зашли в медпункт на автовокзале. У детей началась рвота. Что делать? Там разводят руками, не знают. Говорят, что никаких инструкций на этот счёт не получали. В понедельник обратились к городским властям. Они тоже ничего не знают. Разводят руками.
Посоветовали ехать в деревню, отпаивать детей молоком. А на работу когда и как? На этот счёт сказали, что необходимо ждать особых указаний сверху. В Чернигове власти не поверили о страшном взрыве, и они не знали, что на работу и домой мы уже никогда не вернемся. С мужем мы уже не виделись 2 дня. Я ему оставила записку, что поехали к его сестре в Чернигов. Кое-как помывшись, переодевшись мы поехали к родителям мужа в с.Чайкино Ново-Северского района, Черниговской области . Это малая родина второго Президента Украины –Кучмы Л.Д.
Родители мужа очень удивились, когда встретили нас. Об аварии они ничего и не слышали. По радио ничего об этом не говорили, в газетах не писали. Это как раз был тот случай, когда говорят, – «мы без подарков, сами как подарки». Прошло ещё время и об этой страшной аварии начали писать в газетах. Потом по телевидению выступил М.С. Горбачёв. Со своей гласностью. Но и на то время информация о случившемся была сжатой, не полной. Это сейчас все стало известно. Из-за грубых ошибок персонала станции, технологический эксперимент закончился неудачей, которая привела к взрыву в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года 4 атомного блока ЧАЭС. Крыша блока в три тысячи тонн была сметена в результате взрыва и повернулась, как блин. Под завалами зловещий красноватый свет. В воздух поднялись столбы пламени и огромные клубы дыма, а с ними радиационные частицы. На станции начался пожар кровли машинного зала, с крыши полился расплавленный битум. К моменту прибытия пожарных из «жерла» реактора исходило излучение около 30 тысяч рентген в час и мощное нейтронное излучение. Столб раскалённых газов поднимался в небо почти на километр. Пожар на атомном реакторе сначала пытались тушить водой. Решение засыпать аварийный энергоблок с воздуха принимают поздно вечером 26-го, весь день, прождав правительственную комиссию.
Пожарных сменяют вертолётчики. Радиационный фон на месте аварии превышает естественный в 87 тысяч раз, но эти данные ликвидаторам не сообщают, как и способы защиты от опасности. 50 тысяч жителей города энергетиков Припяти начинают эвакуировать с опозданием на сутки. Объясняют: берите только самое необходимое, через три дня всех вернем обратно. Эвакуация почти 120 тысяч человек была проведена с ошибками, но сравнительно быстро. После эвакуации жителей, город навсегда останется мертвым, и никто в него уже не вернется. Погребаемый под толщиной грунта реактор будет продолжать ещё работать 10 дней, испуская смертельную радиацию. Купол-саркофаг над разрушенным энергоблоком сомкнется лишь в декабре.
А муж мой ещё был молодой, 33 года. Даже медицинской карточки не имел за ненадобностью. Только листки прохождения медкомиссий. В Чернобыле, при ликвидации аварии работал под вертолетами, совсем незащищённый каждый день. От усталости валился с ног. Тогда им мастер сказал : «С Вас ребята хватит. Езжайте, кто куда может к родственникам. Общая эвакуация уже закончилась. Все автобусы ушли. Когда он пришел домой, прочитал мою записку. Приехав в Чернигов к сестре, он нас не застал. Затем приехал к родителям в с. Чайкино. Пойдя добровольцем , грузить мешки с песком, он не знал ,что никто никакой ведомости по этим работам не ведет.
На руки ему не выдали никакой справки и тем более не заплатили никаких денег. Но не в деньгах дело. В последствии, он за свою работу под этими вертолетами сам сполна заплатил своим здоровьем. На мои вопросы - « Как им работалось под вертолетами?». Он отвечал: « Меньше будешь знать, спокойнее будешь спать». На тот момент, он как человек Советской закалки принимал необходимость спасать город, людей и станцию как свой гражданский долг. Спасал по зову совести. Не требовал ни денег не бумажки. И тогда в том хаосе ему бы никто ничего не дал. Только потом, спустя годы, когда резко начал терять своё здоровье выяснилось – «без бумажки, ты букашка».
Он получил статус переселенца, эвакуированного. И стало очевидным, что у ликвидаторов льгот немного больше. Взять хотя бы проезд в автобусе. Но у моего мужа была не та серия и не то удостоверение. Я неоднократно писала письма, в управление организации где, мы работали. Указывала фамилии и инициалы свидетелей, которые могли бы подтвердить, что мой муж тоже работал на ликвидации последствий аварии. Мне пришёл ответ, что данных людей уже нет в живых и данный факт никто подтвердить не сможет. Многих наших сотрудников раскидала судьба по странам СНГ. О многих мы даже ничего и не знаем, где они? Живы ли?
Вернемся к моим воспоминаниям о странствиях. Оказавшись всей семьёй в с. Чайкино мы оказались без средств к существованию. Работы как таковой в селе не было. Информации, что же делать дальше тоже. В г.Никополь у меня жила сестра. Мы приняли решение переехать к ней всей семьёй. Муж сразу устроился работать на Никопольский краностроительный завод. Процветающее предприятие, которое осталось только в воспоминаниях старшего поколения никопольчан. После выхода на работу, муж заболел воспалением лёгким, и долгое время лежал в тубдиспансере. Дети пошли в 20-ю школу, что бы не отстать от учебы, и на второй день посещения занятий заболели.
Неожиданно началась высокая температура, сыпь. Врачи не знали что с ними делать, и положили в отдельный бокс. Никто к ним не подходил, потому что, как их лечить не знали. И указаний никаких сверху на этот счёт не было. Поставили диагноз – корь под вопросом. В то же время все наши документы остались на предприятии, где мы работали, в ЮТЭМЕ. Мне необходимо было оставить семью и ехать разыскивать в КИЕВ наше предприятие и забирать наши документы. По приезду в управление, у меня спросили, где мы остановились? Узнав , что в г. Никополь у моей сестры, выдали направление в Никопольский горисполком для постановки на учет в получении жилья. Так же выдали бессрочные путевки для оздоровления в дом матери и ребенка в Евпатории.
В Припяти у нас была 3-комнатная квартира, в которой мы только-только закончили ремонт и купили всю обстановку. Застраховали её. Страховка была не только на квартиру, но и на детей. Нам пришлось всё бросить. В будущем никто никаких выплат по страховке нам не выплатил. Позже выплатили компенсацию, всем пострадавшим – под одну «гребенку», не зависимо где жил, в общежитии или на квартире. В Никополе опять пришлось начинать всё «с нуля». Ордер на квартиру дали только 1 сентября 1986 года, компенсацию выплатили ещё позже. Все наши родственники живут в России. Помогали кто, чем мог. Приходили посылки с вещами, в качестве помощи. Сначала спали на полу.
Кушали на чемодане. Дети учили уроки, лежа на полу. Даже когда появлялись деньги, хорошие вещи купить было негде. Всё было в дефиците. Некоторые товары были доступны для чернобыльцев в спецмагазинах по спискам, в ограниченном количестве. Всё можно было бы заново нажить и всё пережить, но здоровье становилось всё хуже и хуже, а его, как известно, вернуть уже нельзя. Через 12 лет после эвакуации у моего мужа обнаружили сахарный диабет. Он всё чаще и чаще стал болеть. Болели суставы и сердце. С 2009 года пришлось оставить работу и встать на учёт к чернобыльским врачам. Сделав в июне 2013 года компьютерную томографию, врачи поставили диагноз – 4 стадия рака.
Диагноз меня шокировал, убил наповал. Но я ничего не сказала мужу о страшном диагнозе. Не сказала и детям. Знать о таком диагнозе - очень тяжелая ноша. Муж угасал на глазах, мучался от болей. Очень удивляет, то, что наш Чернобыльский врач лечил моего мужа целый год. Направлял его с одного отделения в другое. Но при этом никак не хотел оформлять группу инвалидности ещё при жизни. Когда лечащий врач вместе с онкологом решил, что уже поздно проводить какие либо обследования и нужно направлять мужа в Днепр, 21.10.2013 года моего мужа не стало.
При жизни мужа в организацию «Союз Чернобыль Никополь» мы не обращались, потому что знали, что даже ликвидаторам эта организация не всегда оказывает помощь. На погребение, мы так же ни от кого ничего не получили, даже венка или букета цветов. Один раз мы поехали по путевке в Евпаторию, оздоровиться. Персонал ходил и «шушукался» за нашими спинами. За нами протирали все дверные ручки. Наверное, считали, что мы спустя время, продолжаем «фонить». Было очень неприятно чувствовать себя прокажёнными. Отдых превратился в моральные страдания.
Все чаще и чаще я соглашаюсь с мыслью, что Чернобыль, был таким же геноцидом народа, как и Афганистан, как и два пережитых на Украине голодомора. «Подарком» из вне.
Член общественной организации
«Союз вдов чернобыльцев» Дубина Тамара Ивановна
