Равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть. Антон Чехов

Гомо советикус – ироничное название, новый тип человека, на создание которого была нацелена вся система образования Коммунистической партии СССР. Этим определением я не хочу оскорбить советских людей, оно в той или иной мере относится ко всем нам, в том числе и ко мне лично. Ведь все мы вышли из той среды, и наш опыт воспитания в определенной мере распространяется на своих детей. Он, опыт, таким образом, передается из поколения в поколение, со временем теряя силу своего воздействия.
Насколько я помню, мое воспитание в русле гомо советикус начиналось с пяти лет, когда родители мне советовали часто не произносить слово «я». «Не якай: «я» – последняя буква в алфавите», – многозначительно говорили они, давая понять, что в этом предупреждении кроется глубокий смысл. Я это хорошо запомнил и спустя 25 лет, уже работая в газете, обращал внимание на то, что в журналистике не принято было писать от первого лица: например, вместо «я побывал на митинге» писали «мы побывали на митинге». Личность журналиста нивелировалась.
В том же пятилетнем возрасте родители брали меня с собой в плавни, где у нас был огород. Однажды, обнаружив, что отца рядом с нами нет, я спросил у мамы: «Где папа?». Она ответила: «Папа пошел в курень к сторожу». Мне тут же захотелось в курень. Мама запротестовала: «Туда нельзя, они там о политике разговаривают». Я настаивал на своем. Тогда мама в конце концов стала грудью передо мной и сказала: «Нельзя! Они там о Сталине могут говорить, а ты где-нибудь ляпнешь не то, что нужно, и нашего папу заберут». – «Куда заберут?» – не сдавался я. – «Тебе рано об этом знать», – отвечала мама.
Вот так, уже в малом возрасте я получал уроки воспитания от старших. Первое, что я усвоил, это – не надо высовываться, и второе – имя Сталина посеяло в моей душе страх: из-за него моего папу и других могут «забирать»…

Я не исключение, воспитание в Советском Союзе дети получали одинаковое. И родителей можно было понять: на их глазах проходили Гражданская война, нэп, индустриализация, коллективизация, Голодомор, ссылки людей на Соловки и в ГУЛАГ, массовые расстрелы «врагов народа», еще одна война… И на всех этих этапах гибли десятки миллионов людей, а советская пропаганда неустанно прославляла мудрое руководство Коммунистической партии и «отца всех народов» Иосифа Виссарионовича Сталина. Психология людей приобретала гротескные формы. Несмотря на все злодеяния, которые принес наш генералиссимус, гомо советикус молились на него, как на икону. И, кстати, продолжают молиться до сих пор.
Я хорошо помню портреты Ленина и Сталина в учебнике для младших классов и сказку о них (оба вождя были представлены в образе соколов). Еще мы изучали образ 12-летнего пионера Павлика Морозова, который сдал своего отца властям, и за это мальчика прославили как героя.
Поэты изображали людей, применяя надуманные сравнения, принижающие человеческое достоинство. Например, Николай Тихонов в своей «Балладе о гвоздях» (1922 г.) написал такие строчки:
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче бы не было в мире гвоздей.
Владимир Маяковский чеканил:
Единица – вздор,
единица – ноль.
Один – даже очень важный –
Не подымет
простое
пятивершковое бревно.

Тем более
дом пятиэтажный.
А вот партия –
бессмертие
нашего дела…
А в поэзии Целебровской человек – это «индивид, обесцененный массою», который «растворился в потоке толпы».
Согласитесь, грустно читать такие строчки.
Хотя в дальнейшем, надо признать, советская литература героизировала человека, делала его отважным борцом за коммунистические идеалы. Но воспринимались такие образы как неправдоподобные.

Еще больший вред нанесла атеистическая пропаганда. После революции 1917 г. общество было вырвано из духовной среды. По всей стране закрывали храмы и открывали памятники вождям мирового пролетариата. 70 лет этого эксперимента не прошли для народа даром. Как показал опыт, даже потомки пламенных революционеров за несколько поколений растеряли веру в светлое будущее человечества. Общество оказалось в духовном вакууме.
После победы капитализма в нашей стране вакуум начал стремительно заполняться идеями рыночной экономики, причем в самой примитивной форме. Для многих эти идеи стали религией – религией поклонения деньгам, богатству.
Короче, духовный «маятник» качался и продолжает качаться из стороны в сторону, а «уши» гомо советикус продолжают торчать.

Наблюдаю за сессиями горсовета. Сидят в зале депутаты. В президиуме городской голова. Картинка на экране напоминает мне поэму Некрасова «Дед Мазай и зайцы». Помните, в половодье дед Мазай пригласил
зайцев в лодку, чтобы перевезти их на сушу. Сидят послушные
зайчики в лодке. Справа вода, слева вода. Ушки у них торчком, лапки скрестили, дрожат от страха: по воде ведь плывут. А как только лодка коснулась берега, по команде деда Мазая весело разбежались кто куда.
Мораль такова: добрый дедушка Мазай спасал жизнь зайчикам, поэтому они смирно сидели в лодке, боясь пошевелиться.
А вот поведение зайчиков – депутатов горсовета не всегда понятно. Когда на сессии идет рутинная работа, то, я понимаю, и вздремнуть не грешно. А когда дед Мазай в лице председательствующего мэра «бьет веслом» по голове представителей оппозиции, молчать нельзя. И дело даже не в том, что они молчали, а в том, что их молчание красноречиво выдавало затаенное желание остаться незамеченными на этих разборках. Так ученик, не выучивший урок, надеется, что его сегодня не вызовут к доске. Видеокамера выхватывала постные лица без малейшего импульса к несогласию или возражению. А возражать надо, надо вставать на защиту закона, ставить на место зарвавшегося мэра. А то, не ровен час, мэр самодуром станет, а депутатов будут упрекать в трусости.

Услужливость – в крови советского чиновника. С давних времен приезд высокого начальника сопровождается у нас какой-то нервной дрожью. Характерный пример тому – визит в Никополь бывшего губернатора, а ныне вице-премьера Александра Вилкула. Было это на День Победы. Привычное волнение испытывало прежде всего местное чиновничество. Заметно было, как распирало в груди Руслана Токаря от гордости за вице-премьера, за то, что он почтил нас всех своим вниманием. Все надеялись: «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино». Кино не кино, а вдруг подбросит энную сумму денег на ремонт дорог или, на худой конец, на завершение строительства пресловутого приюта для собак. Чем закончился венценосный визит для города, мне неизвестно, знаю только, что Вилкул поздравил ветеранов с праздником и вручил им подарки, да видел по телевизору, как построенные в шеренгу охранники закрывали Вилкулу вид на представителей оппозиции, стоявших с лозунгами, неприятными для власти. Верноподданническая бесплатная газета Токаря с присущей ей сверхтактичностью и деликатностью по отношению к начальству сообщила потом, что вице-премьер улетел «на маленьком летательном аппарате», что вызвало среди людей кривую улыбку и замечание: «Написали бы на понятном языке, что как только Вилкула повысили в должности, он перестал ездить на машине, а стал летать на вертолете».
Ничего не поделаешь, чинопочитание и угодничество только подтверждают крылатую фразу баснописца Крылова: «А в сердце льстец всегда отыщет уголок».
Недавно читал Артура Хейли и наткнулся на фразу: «Адам никогда не занимался поддакиванием». Этой фразой писатель устами своего героя хотел подчеркнуть: те, кто воздерживается от откровенных высказываний, боясь неодобрения вышестоящих начальников или опасаясь за свое место, редко делали успешную карьеру. Вот, оказывается, в чем причина наших неудач во всех делах. Еще с советских времен мы доверяем работу и выдвигаем на руководящие должности тех, кто умеет лишь поддакивать, льстить и угождать. В то время как от них надо избавляться.

Мне и моим коллегам-журналистам до сих пор приходится выдавливать из себя гомо советикуса. Последнее наше достижение – это создание «Репортера», не зависимого от власти. Газета задумывалась как народная, доступная для всех слоев населения. Смелая.
Все материалы планировалось публиковать с фамилиями авторов и их фотографиями. Расчет был прост: демонстрировать обществу свою открытость и готовность писать репортажи с мест событий, анализировать наболевшие проблемы, высказывать по ним свое мнение, вносить предложения и т. д. и т. п.
Затея с открытостью удалась лишь частично: журналисты не боятся ставить свои подписи и показывать свое лицо на фотографии, и смелые читатели последовали их примеру, а вот в некоторых из них еще сидит страх – перед начальством, перед соседями и т. д. Нет, все они люди достойные, случается, даже с орденами и медалями. И рассказывают хорошо, и пишут складно. Только вот не хотят ставить свою подпись. Боятся ответственности. Вы, говорят, поставьте свою фамилию, и люди будут вам благодарны за мою заметку… Вот так. В крайнем случае соглашаются вместо фамилии поставить свое имя и отчество. Спасибо и за это.
Действительно, спасибо. Потому что приходится сталкиваться еще и с людьми эмоционально опустошенными. Они проявляют безразличие к окружающим, теряют способность к сопереживанию. У них пропадает желание бороться и искать решение. Они не знают, кто в их округе депутат и не ходят на митинги. Не знают и не хотят знать, как распределяются бюджетные деньги. Они глубоко не задумываются над вопросом: «Почему им живется плохо, а людям, за которых они голосовали, – хорошо?» и смирились с текущим положением дел в обществе. Пустили для них социальный автобус – хорошо. Сделали бесплатную подписку на газету – еще лучше. На них, повторяю, нельзя обижаться. Им годами внушали, что государство все за них сделает. Но сегодня такой подход совпадает с политическими интересами чиновников: чем больше подневольных людей, привязанных к бюджету, тем лучше для страдальцев за народ, то есть для действующей власти.
– А что мы можем сделать? – говорят они. – Мы люди маленькие. ( Тут невольно вспоминается «Единица – вздор, единица – ноль» Маяковского. – Авт.)
Такой ответ подтверждает, что самый сознательный советский народ – еще и самый беспомощный. Оказалось, что советская власть за 70 лет своего правления лишила его инициативы, воспитала в душе страх перед властью.
А начинать надо с себя. Без активного участия каждого из нас в политической жизни ничего в Никополе и стране не изменится. Надеяться, что придет какой-нибудь Сталин и переменит все в нашу пользу – абсурдно. Чтобы поддерживать в себе постоянный интерес к жизни, нужно встречаться с друзьями, заниматься любимым делом, ходить на митинги, прислушиваться к различным точкам зрения, читать «Репортер» и другие демократичные газеты. Не менее важно – высказывать свои взгляды, поддерживать справедливое решение или протестовать против ошибочного, несправедливого. И не забывать, что в стране уже идет предвыборная кампания. Социальные автобусы и бесплатные газеты (как вы понимаете, проплаченные бюджетными деньгами) – это своего рода взятка вам вашими деньгами от имени власти. Не дайте себе замылить глаза показухой, вы заслужили большего!